Любимые фильмы:
Сталкер (Тарковский), Теорема (Пазолини), Научная секция пилотов (И), Расемон (Куросава), Кикуджиро (Китано), Город женщин (Феллини), Таинственный поезд (Джармуш), Северяне (Вармердам), Союз Каламари (Каурисмяки), Женщина в песках (Тешигахара), Пуговичники (Зеленка), Берлин Александерплатц (Фассбиндер), Букет (Брабек), Птички, сироты и безумные (Якубиско), Маргаритки (Хитилова), Королевская битва (Фукасаки), Астенический синдром (Муратова), Декалог (Кислевский), всего и не перечислить
Любимые книги:
Эко "Имя розы", Пелевин "Шлем ужаса", Гессе "Степной волк", Кафка "Процесс", Кизи "Пролетая над гнездом кукушки", Достоевский "Идиот", Стоппарт "Розенкранц и Гиндельстерн мертвы", Бенаквиста "Сага", Ерофеев "Вальпургиева ночь", Бредбери "Вино из одуванчиков", Абэ "Женщина в песках", Замятин "Мы", Пазолини "Теорема", Манн "Волшебная гора", Толстой "Анна Каренина", Джойс "Улисс", Набоков "Лолита"
Любимые цитаты:
ВЫВАЛИВАЮЩИЕСЯ СТАРУХИ (Хармс)
Одна старуха от чрезмерного любопытства
вывалилась из окна, упала и разбилась.
Из окна высунулась другая старуха и ста-
ла смотреть вниз на разбившуюся, но от чрез-
мерного любопытства тоже вывалилась из окна,
упала и разбилась.
Потом из окна вывалилась третья старуха,
потом четвертая, потом пятая.
Когда вывалилась шестая старуха, мне на-
доело смотреть на них, и я пошел на Мальцев-
ский рынок, где, говорят, одному слепому по-
дарили вязаную шаль.
Знаете, Lise, мой старец сказал один раз: за людьми сплошь надо как за детьми ходить, а за иными как за больными в больницах...
Ф.М. Достоевский
Безбожника-то я совсем не стречал ни разу, а стречал заместо его суетливого - вот как лучше
объявить его надо. Всякие это люди; не сообразишь, какие люди; и большие и
малые, и глупые и ученые, и даже из самого простого звания бывают, и все суета. Ибо читают и толкуют весь свой век, насытившись сладости книжной, а сами все в недоумении пребывают и ничего разрешить не могут. Иной весь раскидался, самого себя перестал замечать. Иной паче камене ожесточен, а в сердце его бродят мечты; а другой бесчувствен и легкомыслен и лишь бы ему насмешку свою отсмеять. Иной из книг выбрал одни лишь цветочки, да и то по своему мнению; сам же суетлив и в нем предрешения нет. Вот что скажу опять: скуки много. Малый человек и нуждается, хлебца нет, ребяток сохранить нечем, на вострой соломке спит, а все в нем сердце веселое, легкое; и грешит и грубит, а все сердце легкое. А большой человек опивается, объедается, на золотой куче сидит, а все в сердце у него одна тоска. Иной все науки прошел - и все тоска. И мыслю так, что чем больше ума прибывает, тем больше и скуки. Да и то взять: учат с тех пор, как мир стоит, а чему же они научили доброму, чтобы мир был самое прекрасное и веселое и всякой радости
преисполненное жилище? И еще скажу: благообразия не имеют, даже не хотят
сего; все погибли, и только каждый хвалит свою погибель, а обратиться к единой истине не помыслит; а жить без бога - одна лишь мука. И выходит, что чем освещаемся, то самое и проклинаем, а и сами того не ведаем. Да и что
толку: невозможно и быть человеку, чтобы не преклониться; не снесет себя такой человек, да и никакой человек. И бога отвергнет, так идолу поклонится - деревянному, али златому, аль мысленному. Идолопоклонники это все, а не
безбожники, вот как объявить их следует. Ну, а и безбожнику как не быть?
Есть такие, что и впрямь безбожники, только те много пострашней этих будут, потому что с именем божиим на устах приходят. Слышал неоднократно, но не стречал я их вовсе. Есть, друг, такие, и так думаю, что и должны быть они.
Ф.М. Достоевский
Русский
Українська
English